Слово на день первомученика Стефана, або тлумачення на текст: Отче, якщо можливо, нехай омине Мене чаша ця

1. Вновь как законный воин вступаю в бой с еретиками под началом Стефана – поборника благочестия. Ибо как Иисус обратил в бегство неприятелей по молитве Моисея, так и я одолею врагов истины с помощью мученика. Говорю это смело не от преизбытка слов, но по вере в молитву мученика, поэтому и берусь смело за слово. Не устрашаюсь тяжести их словесного бремени, не боюсь коварства хитрого обмана, потому что я познал, что не нужно бояться страха, где нет страха. Пусть они говорят, что Христос боялся и устрашался смерти, но мы предпочитаем умереть за Христа столько раз, сколько дней живем во плоти, чтобы дерзновенно прославить истину. Поэтому, как бы имея теперь преимущество, устремляюсь против них. Ибо Христос ободряет меня через пророка, говоря: Сын человеческий, не бойся <…> речей их, если они волчцами <…> будут для тебя, и ты будешь жить у скорпионов (Єз. 2:6). Я действительно не боюсь жалящих скорпионов, потому что ступаю не босой ногой, потому что у меня обувь для благовестия мира, чтобы если они и будут жалить, не потерпеть вреда, как говорит Апостол: обуй ноги в готовность благовествовать мир (см. Еф 6:15).

2. Да сокрушим обувью мира главу разнообразных еретиков, чтобы с помощью этой обуви безбоязненно устремиться против них. Да научим их, что они глубоко ошибаются, приписывая природе Единородного страх и боязнь. Ведь думая и говоря обо всем нерассудительно и неразумно и не понимая сказанного: Отче, если возможно, да минует Меня чаша сия, они обвиняют Христа в боязни и называют Его несовершенным и слабым, потому что Он молился Отцу и испрашивал избавление от предлежащей необходимости. Поскольку они по дерзости к Богу клевещут на слово Божие и по отчужденности от Духа восхваляют букву, высмеивая и разоряя дело Христа, а также искусным слогом и изящными словами скрывают свои ядовитые укусы, похищая у неискушенных спасение, то мы, как неопытные в словах, призовем Само Слово Божие, чтобы Сам Толкователь собственных слов, явившись, обличил их безумие и утвердил нашу мысль.

3. Объясни нам, Владыка, смысл сказанного, раскрой букву, словно ветви листвы, и покажи плод духа, чтобы, углубившись в букву, мы не погибли, но чтобы, приобщившись Духа, вкусили жизни, ибо буква убивает, а дух животворит (2Кор. 3:6). Нас научи, как младенцев, а еретиков наставь, как неразумных, ибо Ты – наставник невежд и учитель младенцев (см. Рим. 2:20). Нам, как младенцам, обнажи сосцы благодати и подай от сосцов Духа млеко, источаемое Евангельским учением. А неразумие еретиков сделай явным. Если они в самом деле не были бы неразумными, то не замышляли бы богохульного учения отрицанием Твоего Божества, ибо пророк говорит: Сказал безумный в сердце своем: нет Бога (см. Пс. 13:1). Обнажи личину их нечестия, дабы стало явным их лицемерие. Покажи, что они потому повсюду произносят Твое имя, дабы скрыть свою преднамеренную хулу.

4. Скажи, Владыка, из-за чего Ты, придя на страдания, уклоняешься от страданий, и почему боишься угроз иудеев, хотя Сам увещал не бояться убивающих тело? Если Ты так боишься смерти, почему не уклонился от смерти? Ведь если Тобою определено страдать или не страдать, то излишне говорить: Если возможно, да минует. Потому что в Твоей власти или принять или уклониться от страданий. Но если не Тобой определено, то, естественно, Ты устрашаешься, как Ведомый на страдания против воли и против желания. Если против воли принимаешь ради нас смерть, как же Ты говоришь: Имею власть отдать душу и власть имею опять принять ее (Ін. 10:18)? И опять в другом месте, наводя страх на иудеев, как же Ты говорил: Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его (Ін. 2:19)? Так почему же Ты, Который многообразно и часто прежде смерти прообразовывал смерть и прежде креста предначертывал победное знамение креста, Ты, Который сказал, что необходимо Сыну Человеческому быть преданным, и распятым, и погребенным, и в третий день воскреснуть, теперь, придя на крест, уклоняешься от смерти? Ведь если Сыну Человеческому необходимо быть преданным, как же Ты говоришь: Отче, если возможно, да минует чаша сия? Если Ты совсем не желал пострадать, почему облекся страстным телом? Если Ты идешь на смерть, имея страстное тело, почему печалишься и тяготишься? И когда предначертывал смерть, когда говорил о страдании, когда предызображал крест, как же Ты возмущался Петром, сказавшим: Будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого. И Ты так возмущался, что сказал: Отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (Мф. 16:22-23)? Так если уклоняться от смерти – это человеческое рассуждение, ради чего теперь добиваешься того, что прежде запрещал? Как же теперь Ты молишь отклонить смерть, хотя прежде упрекал ученика за страх подвергнуться смерти? Разве не Ты провозглашен законом и пророками? Разве не о Тебе пророк Осия говорил: Это говорит Господь: От власти ада Я искуплю их, чтобы они сказали: Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа (Ос. 13:14)? Если Ты действительно Тот, Кто освобождает от ада, как же Ты устрашаешься смерти? Если устрашаешься смерти Ты, благодаря Которому мы надеемся победить смерть, то тщетна наша надежда, бесполезно чаяние. Если так боишься смерти Ты, в Котором мы имеем к тому же надежду жизни, как же говоришь: Я есмь жизнь и воскресение (см. Ін. 11:25)? Ведь жизнь не боится смерти, воскресение не страшится страданий.

5. Но Ты – жизнь и воскресение. Почему же Ты устрашаешь мою душу, почему ослабляешь силы моего ума, произнося боязливую речь? Разве то, что было с Лазарем, призрак? Разве то, что было с дочерью Иаира, сон? Разве то, что было с сыном вдовы, пустое? Но все происшедшее – истина. Как же Ты, разорив смерть, боишься смерти, как же Ты, самовластно воскресив смердящих мертвецов, молишься и боишься, чтобы не подвергнуться смерти? Почему же Ты так боишься подвергнуться смерти? Если бы Ты действительно подвергся, то освободил бы Себя, потому что Воскрешающий других тем более воскресит собственное тело. Владыка, или объясни мне смысл, или останови речь, или не смущай мою душу и не вынуждай спотыкаться мысль. Ведь если Ты ведаешь все прежде его появления, почему теперь не знаешь, возможно или невозможно миновать чаше? Если Ты действительно не знаешь, то обманывает Павел, говоря, что: Нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его (Євр. 4:13). Но если знаешь, почему говоришь: Если возможно? Спрашивать есть дело незнающего и отрицаться свойственно несведущему. Итак, объясни нам, Владыка, смысл сказанного. Потому что ныне Евномий радуется, ныне Арий ликует, ухватившись за слово как за основание хулы.

6. Но напрасно радуются. Нечестивым нет мира, говорит Господь (см. Іс. 48:22). Потому что Я не боюсь смерти, как они говорят, не уклоняюсь от страданий, как они считают. Если бы Я в самом деле не желал через смерть даровать жизнь роду человеческому, то, будучи бесстрастным Словом, не воспринял бы страстную плоть. Но поскольку знаю, что человеческий род покорен обманом, а не принуждением, демонским наваждением, а не силой, то Я воспринял вашу плоть, чтобы, устроив из противоположного противоположное, освободить человека совершенным обманом. Поскольку тиран возгордился, что, выдумав грех и через грех введя смерть, соделал Адама – жителя рая, учиненного владыку вселенной – рабом, и разорителем, и работающим в земле, то по этой причине Я как Царь пришел на землю, имея плоть, как пурпурную одежду, чтобы, уничтожив дерзость тирана, освободить обманом от обмана, выступить против греха ради справедливости и прикоснуться к смерти ради жизни. Итак, испытывая страх, Я не боюсь смерти, потому что это не вопреки желанию, но добровольный поступок. Я есмь пастырь добрый (Ін. 10:11), Который Свою душу добровольно полагает за овец. Как Я, будучи образом Божиим, без принуждения уничижил Самого Себя, приняв образ раба, так и по Своей воле принимаю смерть, не принуждаемый силой, но добровольно шествуя на страдания.

7. Ради чего страдаешь, Владыка? “Ради спасения людей”, – говорит Господь. И скажу, каким образом. Поскольку род человеческий подпал приговору смерти из-за сотворенного от девственной земли Адама, а Я – Тот, Кто отвергает приговор смерти, и невозможно человеку избежать наказания, если не Я Сам отменю его приговор, то по этой причине, приняв образ человека от девственной утробы по подобию Адама, Я претерпеваю смерть, чтобы и как Богу отменить приговор, и как человеку принять смерть ради людей. Совершаю это, чтобы освободить человека не единовластно, но в соработничестве с ним. Ведь если человек грешит, а Бог исправляет, то не велико исправление. По этой причине ныне Я стал человеком и за преступившего закон исполнил закон, чтобы человеческий род возвеличился благодаря родству с Исправившим. И поэтому ныне в лице Адама Я принимаю приговор смерти, чтобы тот через Меня получил благодать воскресения. Адам через грехопадение внес смерть, Я через исправление ввожу воскресение. И поскольку смерть царствовала от Адама до Моисея, и царствовала потому, что имела в своей власти тело как сообщника греха, поэтому Я воспринял то же самое тело, считавшееся орудием греха, чтобы, уничтожив грех, соделать человека свободным от греха. Кроме того, поскольку люди, пораженные грехом, жили плохой жизнью, так что жизнь их была хуже смерти, то по этой причине Я, предпочитая хорошую смерть плохой жизни, претерпеваю смерть, чтобы приобщившиеся прекрасной смерти вкусили истинной жизни, и вкусили через крещение: Все крестившиеся <…> в смерть Мою крестились, дабы, как Я воскрес из мертвых <…> так и им ходить в обновленной жизни (ср. Рим. 6:3-4).

8. “И пусть никто не говорит, сомневаясь, что, если тьма не производит свет и черное не создает белое, как же смерть породила жизнь? Ведь ясно, что это – превыше естества. Поэтому не ищи во Мне порядка природы, потому что Я – Владыка природы, иногда позволяющий природе направляться согласно естеству, а иногда направляющий ее превыше естества. Когда Я действительно желаю сделать что-либо необыкновенное, тогда и природа, отклоняя свой порядок, совершает то, что бы ни приказало Мое мановение. Сказанное Мной явно из видимого устроения мира. Солнце и луна – огонь по естеству, а кристалловидная твердь, называемая небом, – вода. Исследуешь ли ты ход природы, как вода сохраняет огонь, или как тепло огня не разрушает и не размягчает кристалловидную твердь? Но чтобы не занимать твою душу видимым устроением мира, убеждаю, подводя тебя к этому спасительному делу, что не должно исследовать ход природы в невероятных и чудесных явлениях. Согласись же, что Он, будучи Богом, воспринял человеческое тело, и это – первое вопреки природе. Затем скажи, как могло трижды разрозненное человеческое тело вместить Невместимого, Неизмеримого, Вездесущего, Объемлющего всю вселенную, Измеряющего небеса дланью, землю горстью и море чашей? Ведь очевидно, что оно вместило, поскольку вся полнота Божества обитала телесно в плоти (см. Кол. 2:9)”. “Но как оно вместило, знаю Я”, – говорит Господь. “Потому что Я знаю, что совершаю, но ты не можешь слышать об этом, потому что знание сказанного превосходит человеческий слух настолько, что если бы Я когда-нибудь по множеству милости захотел что-либо истолковать, истолковал бы не так, как обстоит природа вещей, но как ты мог бы это понять. По этой причине, чтобы унять гордыню мнимых мудрецов, Я сказал: Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать (1Кор. 8:2). Хотя ты услышал, что Я, будучи Словом, стал плотью, но ты не знаешь, каким образом? Каким же образом Я был во плоти, как тело в теле или как душа в теле? Очевидно, что Я, страдая вместе со страстным телом, не страдал, потому что природа Бога не подвержена страданию. Итак, как Я стал плотью, не отпав от бытия Бога, так и претерпел страдания, не подвергнувшись страданиям. Родился по благому устроению, умер ради спасения людей. А лучше сказать: умер для того, для чего родился.

Не ищи во Мне ни порядка рождения, ни образа смерти. Чего не творит природа, то совершает могущество. Итак, будучи Богом, Я принял человеческое тело. Это – первое вопреки природе. Однако из-за природы это не стало невозможным, поскольку во Мне пребывает могущество, Я сотворил природу. Затем Я также позволил этому телу подвергнуться общечеловеческой смерти, чтобы жизнь, господствующая над смертью, и в этой смерти показала действие жизни. Неудивительно поддерживать жизнь в живом, но оживотворить умершее – велико и невероятно. Поэтому Я позволил ему умереть и после смерти воскреснуть, чтобы показать, что хотя тело подверглось смерти, однако Я остаюсь настолько бесстрастным, что не только воскресил собственное тело, но и совоскресил тела прежде усопших праведников”.

9. Добровольно по человеколюбию принимаю смерть, и вновь добровольно на основании некоторого спасительного устроения устрашаюсь смерти. Устрашаюсь смерти для того, чтобы обмануть смерть. Как, например, в пустыне, если бы не взалкал, не приблизился бы диавол. Поэтому Я и взалкал, чтобы он взялся за охоту, не подумав, что Я иной Адам. По этой же причине Я произношу боязливую речь, как приманку, чтобы для Себя Самого поймать на крючок смерть. Действительно, после того как Я сотворил много знамений, укрепил расслабленного, исправил речи косноязычных, отверз уши глухих, даровал зрение слепым, изменил волнение моря в тишину, иссушил токи кровоточивой прикосновением к краю одежды, пробудил Лазаря словом, воскресил дочь Иаира, воззвал из мертвецов сына вдовы – конечно же, диавол, рассмотрев все это и убедившись из этих дел, что Я – Сын Божий, явившийся в образе человека согласно предсказанию пророков, побоится и устрашится пригвоздить Меня к кресту и предать смерти, чтобы Я, приняв образ мертвого, не освободил мертвецов. Так что же сделать, чтобы и страх диавола изменить в безумие, и заставить смерть приблизиться? Убегу, чтобы преследовала, испугаюсь, чтобы осмелела, употреблю уничиженные слова, чтобы, посчитав Меня одним из многих, приблизилась и поглотила. Ведь если не поглотит Меня, не сможет извергнуть поглощенных. Поэтому произношу боязливую речь, чтобы, обманув обманщика, уничтожить обман. Тот льстивыми речами обманул Адама, Я боязливыми речами обману льстеца. Тот произнес обманчивые слова, чтобы погубить человека, однако Я произношу боязливые речи, чтобы спасти вселенную. Я – рыбак, уловляющий хищных рыб. Ибо, как рыбак, насадив червяка на крючок, забрасывает удочку и притом то отпускает крючок, а то завлекает и медленно тащит, чтобы видом убегающего червяка приготовить рыбу к нападению, так и Я, насадив на крючок Моего Божества тело, как червя, – Аз же есмь червь, а не человек (Пс. 21:7) – то завлекаю смерть, как боящийся, а то отпускаю крючок, как смелый, чтобы диавол, подойдя к плоти, как рыба, набрасывающаяся на червяка, незаметно попался на крючок Божества и, попавшись, был извлечен, чтобы исполнилось сказанное о нем Иовом: Извлечеши ли змия удицею (Йов. 40:20)?

10. Не боясь смерти, Я сказал: Душа Моя скорбит смертельно. Не страшась страданий, говорю: Отче, если возможно, да минует Меня чаша сия. Потому что совершаю все, чтобы смерть не отбежала от Меня. Устрашаюсь, как человек, чтобы, оказавшись поглощенным как человек, действовать как Бог. Употребляю уничижительные слова, чтобы он, проглотив закваску Моего тела, нашел угль Божества, ужасно его обжигающий. Устрашаюсь, дабы он съел Мое тело, которое есть горчичное зерно, и нашел остроту Божества, сильно его уязвляющую. Устрашаюсь, дабы он поглотил Меня как человека. Потому что, если он поглотит Меня, то найдет твердый камень Божества, сокрушающий его зубы, чтобы исполнилось написанное о нем: Бог сокрушает зубы его в устах его (ср. Пс. 57:7). Именно по этой причине Я скрываю самовластность Божества и выдвигаю вперед боязнь плоти, чтобы он был уловлен не силой Божества, но был повержен слабостью тела. По этой самой причине, чтобы он не гордился как побежденный Богом, Я обманываю его посредством плоти, чтобы обхитрить его тем же, с помощью чего он злоумышлял. Поэтому побеждаю его слабостью тела, чтобы он не гордился, что посрамлен Божественной силой. Быть побежденным Божеством принесло бы ему больше славы, чем позора. Вследствие этого ныне побеждаю его боязливой и уничиженной и слабой плотью, не искушая, но искушаясь, не поражая, но претерпевая поражение, не убивая, но умирая, не распиная, но распинаясь, не ударяя, но терпя удары, чтобы не Мне была приписана победа, но чтобы через образ человека воздать славу человеческому роду.

11. Поэтому Я делаю вид, что устрашаюсь, чтобы диавол, как рыба, попался на крючок, и смерть, как воробей, увязла в ловушке. Поэтому Я обманываю его благородно, после того как он дурно обманул. Поэтому он изгоняется от человеческого рода посредством телесной природы, после того как очаровал его телесным наслаждением. Терпит то, что сотворил. Что сделал многим, то переносит от Одного. Да, совершенное им гибельно для тех, кто пострадал, но совершенное Мной против него спасительно для вселенной, потому что Я обманываю обманщика телесной природой, чтобы он, посрамленный, уже не мог вводить в заблуждение тех, которых сам вводил в заблуждение через телесную природу. Он вводит смерть, посредством которой Я даю воскресение. Вопреки своей воле он оказал благодеяние человеческому роду, потому что через смерть ввел предсказание о воскресении. Злоумышляющий против всех неожиданно стал благодетелем вселенной. Хотя он и ввел вселенную в заблуждение, но оказал ей благодеяние, изобрел полезный миру обман и совершил победу над собственной тиранией. Как брошенный в скалу камень не разбивает скалу, но она разрушает камень, так и диавол, метнув в Мое тело смерть, как камень, не повредил Мое тело, ибо Ты не дашь преподобному Твоему видеть истление (см. Пс. 15:10), но раздробил свое жало, поскольку не смог перенести силу ответного удара.

12. Пусть никто не обвиняет Меня в боязливости и незнании и не приписывает уничижительные слова Божеству. Я согласно Божественному слову – пастырь: Пасый Израиля вонми, наставляяй яко овча Иосифа (Пс. 79:2), и согласно домостроительству воплощения – овца: Яко овча на заколение ведеся, и яко агнец пред стригущим его безгласен (Іс. 53:7). Так вот, поскольку диавол подстерегает Меня, желая похитить Мою плоть, как овцу, но, испугавшись Божества, как пастыря, отступает и убегает, то поэтому Я скрываю Свое Божество, как пастыря, и посылаю вперед плоть, как овцу, чтобы он, осмелев, приблизился и, приблизившись, схватил, но, схватив Мою плоть, как овцу, был сокрушен обоюдоострым мечом Духа.

13. Перестань же, еретик, осуждать Меня в боязливости и незнании. Потому что Я устрашаюсь для того, чтобы показать действительность восприятия плоти. Я говорю: Душа Моя возмутилась, чтобы вы научились, что Я воспринял не бездушное тело, как желает того заблуждение Аполлинария. Поэтому не приписывай, еретик, бесстрастному Слову страдания плоти, ибо Я – Бог и человек. Бог, как подтверждают чудеса, человек, как свидетельствуют страдания. Поскольку Я действительно – Бог и человек, скажи, кто претерпел страдания? Если Бог пострадал, то ты сказал хулу. Если же плоть пострадала, что же ты не приписываешь боязливости той, которой усваиваешь страдания? Ведь когда один страдает, другой не устрашается, и когда человек распинается, Бог не смущается. И то, что плоть пострадала, а Слово не подверглось страданию, – свидетель Исаия, который, духовно созерцая Меня окровавленным, спросил: Отчего одеяние Твое красно (Іс. 63:2)? Одеяния Твои, говорит, красны, а Ты – нет, потому что тело пронзается, а Божественное Слово остается невредимым. Свидетель также патриарх Иаков, говорящий обо Мне: Моет в вине одежду Свою и в крови гроздов одеяние Свое (Бут. 49:11). Какое одеяние? – Тело. В какой крови? – В истекшей из ребра. И если вы не отвергнете свидетельства Моего, то Я Сам засвидетельствую о Себе. Хотя вы и не хотите, но свидетельство Мое, которое Я сказал иудеям, истинно: Что ищете убить Меня, Человека, сказавшего вам истину (см. Ін. 8:40)? Итак, еретик, человек сказал, а не Бог. Именно этот человек Иисус, убитый иудеями, устрашается. И не искажай слово своим невежеством. Потому Я устрашаюсь, чтобы смерть сразилась со Мной как с человеком и оказалась побежденной Богом.

14. Впрочем, хотя Я и испытываю страх, но совсем не уклоняюсь от страданий. Ведь если бы уклонился, то не сказал бы: Отче, если возможно, да минует чаша. Потому что знаю, что для Отца нет ничего невозможного. Но если бы Я умолил отклонить смерть, а Он не отвел ее, то получаются две несообразности. Если бы Он не смог отклонить смерть или предал бы смерти, не пощадив, то ты, еретик, приписал бы Мне боязнь, а Отцу бессилие. Говоря, что Я устрашался, ты все-таки имеешь извинение в Моей плоти, но ты непростительно грешишь, приписывая Отцу бессилие, поскольку говоришь, что сила Божия слабее смерти. Кроме того, ты доказываешь, что Я сильнее Отца. И скажу, каким образом. Если Я, живя во плоти, воскресил Лазаря, дочь Иаира, чадо вдовы, и вновь, умирая во плоти, освободил от гробов свыше пятидесяти умерших, а Отец Мой, не испытав искушения ни в плоти, ни в смерти, не смог избавить от опасности Меня, единственное Чадо, как и Сам сказал: Это Сын Мой возлюбленный (Мф. 3:7), то посмотри, еретик, до чего ты дошел. До того, что, хотя добровольно и не даешь Мне равное, но против воли предоставляешь большее, и показываешь сильнее Отца Того, Кого желаешь высмеять из-за Его слабости. Ты дошел до того, что Я освободил удерживаемые во аде души, хотя они и не просили, – Господи, Ты возвел еси от ада душу мою (см. Пс. 29:4), – но Отец не освободил Мою смутившуюся душу от прилежащих зол, хотя Я и просил Его. Но да не будет! Потому что ни Отец по жестокости или бессилию не освободил Меня от страданий, ни Я, как бы уклоняясь от страданий, не просил пронести мимо чашу. Ибо, если страдания не добровольны, то Я устрашился бы их поистине, но если смерть добровольна, то Я представлял себя боязливым, чтобы, перехитрив диавола, освободить человека.

15. По таковой причине диавол, не заметив этого, похитил Меня, как бы намереваясь поглотить, не зная, что будет вынужден извергнуть поглощенных. Действительно, лишь только вступил Я в ад, то опустошил его гробницы, обнажил могилы. Обнажил, не явно сражаясь, но невидимо подавая воскресение. Потому что никого не освобождал и всех выпустил, ничего не говорил и проповедовал свободу, никого не призывал и все притекли. Лишь только Я как царь вступил в ад, тиран был повержен, лишь только Я воссиял как свет, и рассеялась тьма. Действительно можно было увидеть, что всякий узник обратил взор к свободе и всякий пленник прославлял воскресение. Можно было увидеть, как эти мертвецы удивляются Мне по причине победы, смеются над смертью по причине ее поражения и говорят: Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? (Ос. 13:14). И все именно так. А за сказанное вознесем славу Христу, всех Всецарю, поскольку Ему подобает слава, честь и поклонение с Пречистым Отцом и Всесвятым Духом во веки веков. Аминь.